П.П.Кузнецов (Пиэрс)

Идея “инъекта” в философии и её акцидентальное приложение

в теории познания, логике и психологии

III Всесоюзный симпозиум по диалектике, Алма-Ата, сентябрь, 1990

(депонирована Институтом философии и права Академии наук Казахстана)

Введение

       Существование в философии диалектической пары объект-субъект, как и весьма “успешное” взаимодействие её составляющих в разрешении вопросов познания, не предполагает вроде бы нечто “третьего” между ними. В целом – иного взгляда как на саму пару так и её составляющие в отдельности, поскольку де бытие данного изначально и однозначно подразумевает /и в ближайшем будущем/ лишь всё более тонкое и адекватное отражение именно через эту “призму” – всего комплекса познавательных проблем как в самой философии, так и тяготеющих к философскому осмыслению иных научных направлений и когнитивных теорий. Устраивало это /не один век/ и продолжает устраивать /в силу исторических причин/ – и “идеалистов”, и “материалистов”, ибо: и “эпистемология” одних, и “гносеология” других, во-первых, вполне основывается, пусть и различно, на “данных”, а во-вторых, и здесь они солидарны – на их взаимодействии. Что же не устраивает автора, что он предлагает новую идею – инъекта? Нужно ли нечто “дополнительное” столь авторитетному и проверенному на практике? Наконец, каковыми он видит возможные перспективы становления и экзистенции инъекта в философии, логике и психологии?

       Ответы не столь просты, но они достаточно и интегрально в отношении всех трех наук осмыслены автором и акцидентально даны в логике его рассуждений ниже.

1.Истоки основных понятий и последующие искажения

       Этимология слова “субъект” /а это понятие является ключевым в нашем исследовании/ имеет свой генезис в латинском subjectum, которое представляет собой транслированный эквивалент др.греческого upokeimenon или под- /upo-, sub-/-лежащее. Именно этим термином пользовался Аристотель для обозначения нечто /to ti/, что требует осмысленного /ennoein/ определения /oroV/, ибо любая “вещь” /pragma/, по его мнению, есть сочетание /sunqesiV/ “материи” /ulh/ и “формы” /morfh, eidoV/. И если первое, как нечто а-морфное, субстратно-телесное /to swma wV ulhV/ он называл “подлежащим” /upokeimenon/, что и перешло в дальнейшем в лат. subjectum, то второе, как “вид” /idea/ он обозначил понятием “logos” /лат. notio/ или “общий вид” – eidoV | лат. species|.

       Понятие же /logoV/ или разумное определение /froniton oroV/ чего-то, возникает, однако, не сразу, но в диалектическом движении /и здесь прав Гегель/ проходит примерно следующие ступени: ощущаемое /aistitsin/ явление /fainomenon/, восприятие его или внутреннее видение /oran/, представление /fantasma/, мнение /doxa/, суждение /upolhpsiV/, умозаключение /sullogismoV/, вывод /sumperasma/, определение /oran/, наконец, научное его понятие /episthmhn logoV/ и категория /kathgoriwn/. И поскольку “субъект” Аристотеля /upo-keimenon – подлежащее/ в дальнейшем и о-форм-ляется некоторым из приведенных выше “форм” “сказуемого” или лат. praedicatum-“предикатом” /греч. kathgo-orou-menon|, то и получилось в дальнейшей философской традиции, и в частности, “схоластике”, что философия /не без влияния “теологии”/ трансформировалась в “форма-льные” теоретизирования – “универсалии”, “номинализм”, в собственно “логику”; причём так, что “предмет” /pragma/ исследований /для нас объект/ у них назывался “субъектом” /подлежащим/, что в принципе и было верным /orqwV/ и, как ни парадоксально – “орто-доксальным”, ибо греч. orqodoxa – верное мнение, и обозначал содержание сознания, требующее разумного /logoV/ определения и “формы” /понятия, структуры, содержания и пр./ знания /gnosiV/.

       Что же случилось тогда, если объект это – субъект? Куда девался сам объект, т.е. “предмет”, и где его место?

        Здесь следующая метаморфоза. Вспомним, что латинское objectum, как и subjectum, суть ничто иное как транслированный с др.греч. эквивалент другого аристотелевского понятия – anti-keimenon’a или противолежащего. Значит объект – противолежащее? Но что именно? Т.е. какое понятие или “предмет” вкладывал в него основатель o prwtoV filosofia – метафизики?

       Оказывается, и в этом нетрудно убедиться из первоисточника /см. “Peri yuchV”, 413а 3-6/ под противолежащим или буквально – объектом /antikeimenon/ Аристотель подразумевал “меру” /meroV/ противо-положного /en-anti-wseoV/, или эпи-стемный “предмет” /pragma/ и некоторое оче-видное представление такого рода, которое в силу “измеряемого” подобия и разницы /в случае 411а 3-6/ – прямое /euqeoV/ как “мера” и кривое /kampulon/ как “измеряемое” – действительно “анти-”, т.е. реально противолежит, под-лежащему определению, телу. И если оно как некоторое swma суть amorfoV ulhV, т.е. не-о-форм-ленная материя и под-лежащее /субъект=upo-keimenon/, то противо-лежащее /anti-keimenon/ или объект Аристотеля /в его изначальном определении/ суть em-morfoV pragma и epi-sthmin logoV, т.е. оформленный предмет и научное понятие, которое на момент своего применения /противолежания/ уже не требует какого-то дополнительного определения, ибо они суть – парадигмы знания, т.е. совершенные и объективированные практикой – эталоны и образцы познания. /такова мера длины, веса и пр. для измерения, веса и пр./. Весьма очевидно, что anti-keimenon, т.е. объект Аристотеля – далеко не тот objectum, или нечто “абстрактно-внешнее”, познаваемое – под каким соусом оно преимущественно и трансформировалось в последующие философские традиции – в “схоластику” /от греч. scolh - дополнение, примечание/, в картезианскую /”дуалистическую”/, локковскую /”психологическую”/ и прочие вплоть до нашего времени…

2.Понятие и место “субъекта” в рассматриваемых науках

       Итак, имеем следующие логические цепочки:

• 1. предмет /субстрат, amorfoV uliV/ – субъект /подлежащее, upo-keimenon/ – объект /противолежащее, anti-keimenon/ – предикат /сказуемое, kathgoroumenon/;
• 2. “объект” внешнего мира – отражение его /в сознании, “субъекте”/ –высказываемое мнение /суждение или “попытка синтеза” нового знания об “объекте” – “субъектом”/.

Как видим, древняя /аристотелевская/ или 1-я цепочка логики получения научного знания не только более последовательная и верная, или тождественна Логике познания, она еще и качественно несмешанная /amigiV/ в определениях. Во втором же варианте, 2-й цепочке логики, где “объект” тоже, что “предмет”, а “субъект” вошел во все её три звена, ибо “внешний мир” – понятие весьма “субъективное”, мы и видим не только смешивание или смещение субстанциональных понятий познания, но и явный недостаток их “субъективной” обратимости или инверсии! И поскольку субъект как подлежащее или “объект” деятельности сознания современной науки – ключевое понятие нашего исследования, рассмотрим его более подробно в преломлении к трем наукам.

/1/ В логике это непосредственно субъект или частное суждение S, требующее определения предикатом /сказуемым/ или – более общим суждением и понятием P. По Аристотелю это был бы переход от суждения /upolhpsiV/ к умозаключению /sullogismoV/ и выводу /sumperasma/. Говоря же языком “вероятностной” или не-аристотелевой /современной/ логики Н.Васильева, A.Arrud’ы и др., перехот от “фактуального” мнения /doxa/ к “гипотетическому” суждению /upoqerhkh/ и к “акцидентальному” /привходящему - sumbebhkoV, accidens/ заключению или выводу /deductio/, т.е. от нечто “неопределенного” /какие-то S есть P/ – к “неполно-числовому” /несколько S суть P/ и, наконец – к “пропозиционально-множественному” исчислению /некоторые S есть P/, что выражает в итоге некоторое научно-обоснованное правило или фрагмент “объективной реальности”.

/2/ В философии понятие субъект суть носитель некоторого состояния материи /ulh/, будь то “физическое тело”, “индивидуальное сознание” или “умозрительная философема”. Очевидно при этом, что субъект истинной философии /в аристотелевском понимании/ это прежде всего и преимущественно – мета-физика или трансцендентный предмет /”объект”/, который суть подлежащее /субъект/ или преимущественно гипотетическое представление /fantasma/ рефлексирующего сознания /noisiV/, актуализирующего /enteleceia/ предмет мысли /noima/ в некотором синтетическом понятии /sunqesiV/ или умозрении /logoV qeoria./. И Аристотель, в частности, /см. “Peri yuciV”, 431в 17/ так и говорил: “O nouV estin o kat energeia ta pragma” – “ум в действии тоже, что его предмет”.

/3/ В психологии субъект – личность, фихтевское “Я”, “Эго” Фрейда и пр., т.е. прежде всего – сознание её /nouV/, стремящееся к самоактуализации и ауто-творчеству, к переходу в некоторое ино-бытие /”Не-Я”/ или внешнюю “осознанную необходимость”, навязываюемую внешним миром и называемую “объектом”. Очевидно /с точки зрения нашего рассуждения/, что хайдеггеровский “das Man” – более всего подходит к истинно психологическому понятию субъект, т.е. подлежащему, требующему своего экзистенциального сказуемого /логос-определения/ и пока “отчужденного” как от своей “подлинной сути” так и от, неограниченной никакой трансценценцией – свободы. И поскольку всецело гармоничная и подлинно свободная личность – далекий идеал, данный субъект и есть субстрат /amorfoV uliV/, “возможность” Хайдеггера /a-nouV – не-разумный и даже a-fron – без-умный/, тяготеющий, тем не менее, эссенциально /”онтически”/ и экзистенциально /einai/ к своему истинному самосознанию, к осуществленности в себе – аристотелевской entekeceia – своего потенциального, имманентного “Я”.

3.Субъект-объектные отношения и обоснование введения дополнительного к ним понятия – инъект

Итак, имея три ипостаси /upostasiV - подоснова/ отражаемого нами понятия субъект и соответствующего ему понятия объект во всех трех науках, рассмотрим более подробно их отношения с позиций “связующего”, интегрального понятия инъект.

/а/ Во-первых, и прежде всего, возвращаясь к аристотелевской схеме отражения предмета и формирования знания /см. логичекую цепочку №1 выше/, а она, как мы отмечали, безусловно тождественна имманентной Логике познания, –  обозначим предметом познания не объект /абсолютное/ и не “объект” /относительное/ его понятие и определение, но как нечто, что мы уже тоже отметили выше – amorfoV uliV -субстрат, материя.

/б/ Во-торых, возвращаясь к этимологическим и философским /o prwtoV filosofia/ понятия субъект, как подлежащего, или предмета деятельности сознания, и учитывая опасности формализма prima logica, ищущей между “подлежащим” и “сказуемым”, но не между “предметом” и интеллектом, будем стараться всегда – каждому субъекту, т.е. представлению сознания – противополагать реальный, гомогенный “объект” знания или “меру” /Протагор/.

/в/ В-третьих, объект как абсолютное, т.е. невозможное и идеальное /Лейбниц и называл объектом бога/, будем употреблять весьма осторожно; в в основном же будем стараться применять относительные и максимально адекватные /гомо- и гетеро-генные/ субъекту – “объекты” из библиотеки знаний, будь то формальные “термы” и “законы” логики /1/, философские и мета-физичекие “концепции” /2/, или же “типажи” и мета-персоналии психологии /3/.

/г/ В-четвертых, и оно следует из схемы познания – субъект ни в одной из названных наук, несмотря на логическое подобие или наоборот, различие их категориального аппарата – не смешан с объектом! Ибо последний суть цель /teloV/ и предмет его имплицитного стремления /oretion/ как подлежащего, или эксплицитный идеал его предельного представления, который, как известно, далеко не всегда, а в случае принципиально нового – никогда не адекватен истинному объекту /и абсолюту/, а тем более его бледной тени-копии во “внешнем” предмете или “объекте”-эталоне “настенного” /Платон/ знания…

/д/ В-пятых, главный и существенный элемент всех трех областей человеческого знания – логики, философии и психологии, причем, он не мешан и отдельно представлен именно в древней и восстанавливаемой автором схеме генерации знания /см. логическую цепочку №1 на стр. 3 выше/, ибо во 2-й /современной/ он растворен и неопределён, это – предикат /сказуемое/, который в отличие от “входного” предмета исследования, являет собой “выходной” продукт знания.

/е/ В-шестых же, и это заключительный тезис исследования и напрашивается сам собой: общее всему, но одновременно категориально несмешанное ни с чем, интегрирующее все приведенные понятия в одно целое, 

• как “связка” в логике /S есть P/,
• как “связующая идея” в философии /такой-то предмет или область знания – суть /esti, is, есмь, есть/ примерно такая-то модель или концепция, и наконец,
• как сама себя творящая /интегрирующая/ личность в психологии /такой-то “das Man” суть такой-то тип /персона или статус/: экстраверт или интраверт, сангвиник или холерик, творческая личность или сенатор и пр., и есть – инъект /от лат. in-jectum и греч. en-|meso|-keimenon - креатив автора/.

Инъект, перефразируя Аристотеля, и есть “творец всего сущего” / “… o poihtoV panta ontoV”. У Аристотеля это ум /разум, nouV/, который к тому же /Анаксагор/ еще и “начало всего” /arch pantwn/, как и “душа” /Аристотель/ – “всё сущее” /pws onta/. Однако и “душа” /yuch/, и ум /nouV/ в силу своей конкретности – менее абстрактные представления и понятия, чем вводимый нами инъект. Ибо последний, именно в силу более высшей абстракции, не смешанный с умом /разумом/ и сознанием /душой/ в психологии, ни с субъектом, предметом и определениями в философии, ни с подлежащим или сказуемым в логике, позволяет, причем не исключая, но лишь качественно выделяя и усиливая диалектическое напряжение базисных понятий наук, внести существеннейшую ясность и новое понимание – во многие познавательные проблемы философии, логики и психологии.

                                                                                   Алма-Ата, август 1990

Приложение

4.Конкретно-насущные /количественные/ проблемы гносеологии с высоты качественно абстрактного понятия инъект

Нарастающий в течение всей истории интерес мировой философии к онтологии, первоосновным метафизическим проблемам, и безусловно, связанный с ним призыв западно-еропейских и американских течений философии к модернизации и даже замене старой “рацио-нальной” гносеологии – новой, не-рациональной, тяготеющей к древней “созерцательной” традиции, а главное – свободной от всех наслоений тотально вырождающихся “идеологизированных” её форм, распадается, как можно понять, на два магистральных и “реформаторских” направления:

/i/ одно в сторону критики субъекта и “субъективного”, в целом субъектных наслоений “ноэзиса” /от греч. njhsiV – мышление/ через призму “структурно-функционального” постижения и отражения мира /”структурализм”, “постструктурализм”, и пр./,

/ii/ другое – в сторону критики “объекта”  и объективного, или объектных форм самой “ноэмы” /мысли, греч. nohma/ в “конструкциях” языка и интерпретациях описания в “деконструктивизме”, “аналитической философии” и пр.

Представители первого /i/ направления, анализируя механизмы “бессознательного”, считают именно его основным продуцентом и поставщиком “мифов” субъективного мышления-ноэзиса. Классики философии ХХ века повсеместно критикуют “субъект”, считая его “несносным баловнем” философии и интерпсихологии, от которого, мол, “давно пора избавиться”, ибо “всё есть объект, даже сама мысль”. /см. C.Levi-Stauss, “Mythologiques”, 1971/.

Философы-классики ХХ века второго /ii/ направления, занятые “аналитическим расщеплением” сознательного, считают именно “объект” основным источником объективных заблуждений разума, который a priori, по их мнению, ограничен “лого-центристскими” установками ноэмы-мысли. По их мнению “объективированные” понятия классических “ноэм”-объектов – искаженные и “неадекватные реальности” установки “бытия-присутствия” хайдеггеровского типа, стоящие на песке “объектов”… /см. J.Derrida, “Marges de la philosophy”, 1972/.

Фактически же, с точки зрения нашего аналитического исследования и  позиций онтологически несмешанного статуса базисный понятий философии и Логики познания в целом, когда мы имеем следующее:

• субъект-субстрат /upokeimenon/ или “Не-Я” и Небытие /тезис/,
• объект-мера /antikeimenon/ или Бытие и “Мы” /антитезис/,
• инъект-предикат /kathgoroumenon/ или Становление и “Я” /синтез/, –

то уже с высоты качественно нового, интегрирующего и абстрактного понятия “инъект” /en-/meso/-keimenon/, который хотя и внутри /”синтез” всё таки/, и совсем не смешан гносеологически с “субъектом” и “объектами знания”, а в психологии – с умом /интеллектом/ и сознанием /душой-yuch/, то и получается, что “структуралисты”, интуитивно, на взгляд автора, угадав синергетизм “бессознательного” /о синергетике см. Илья Пригожин, “Порядок из хаоса”, 1984/, в целом, иррациональность и психологическую субъективность механизмов мышления в “бифуркационные” периоды его стихийно-природного эйдос-мифо-творчества, в силу искаженных философской традицией, от Декарта до Сартра, представлений о субъекте и объекте, когда подлежащее-субъект Аристотеля называется противолежащим-объектом (?!) или представление “вещи” – “словом” объект /см. “Слова и вещи” М.Фуко/, и берется во внимание не собственно предмет /субстрат - amorfoV uliV / их субъект-“критики”, чем фактически их “объект”-мысль, т.е. а-морф-ный субстрат в случаях своего прото-генезиса и является /они недовольны, что она “субъект”/, ибо в глубинах подсознательного она действительно еще далеко не субъект-объект /предмет и подлежащее/, т.е. более-менее адекватное представление деятельности сознания, получаемое в результате конъюнктивных выборок подобных ему “объектов” из памяти или – противолежащего ему знания /и его “меры”/ или реально существующий во внешнем мире объект-эталон и парадигма, то и получается, что в основе метафизичеких интересов и онтологических поисков “структуралистов” – не объект или субъект, но нечто третье /etre-en-tiers, франц./ – инъект! А более точно – инъективный субъект объективации /субстрата в субъект/ или предмет индуктивно-интуитивного, т.е. “бессознательного” – иррационального и неопределенного /неидентифицируемого/ знания. Фактически же, это процесс синергетически-природный и лишь косвенно сознательный /в чем смысл их “критики разума”/, который суть синтез прото-представлений нового знания /рефлексно-детерминированного/ в глубинах разума.

Совершенно аналогичный анализ можно провести в отношении “деконструктивистов” /см. “Грамматологию” Ж.Дерриды/, с той лишь разницей, что предмет их критики – объект-слово /morfoV eidoV и episthmh logoV/ или тот же инъект, будет именоваться – субъективным объектом инъективации /субъекта в объект знания/, или предметом дедуктивно-ассоциативного /более со-знанием/  сознательного и менее энтропийно зависимого синтеза мета- и пара-представления знания “деконструктивистами” /того же нового, правда “иного” происхождения знания/ в отличие от синергетически зависимого и стохастически ювенильного процесса генезиса прото- и мета-знания “структуралистов”.

Очевидно, что продуцирующим началом /poihton arcei/ обоих философских синтезов будет инъект. И если в случае “структуралистов” и синергетически-энтропийной логики синтеза, более далекой от диктатов “рациональности”, это инъект субъектный, “субъективный” и действительно “а-морфный” /суть их критики/, синтезирующий знание из ювенильных прото-представлений и идей ума-разума /индукции и интуиции/, то в случае “деконструктивистов”, где всё наоборот и синтез нового знания ближе к рациональному, морфо- и “объектно” детерминированному синтезу, то мы получаем инъект объектный, идущий к знанию от завоеваний науки, от разума-“объекта” к уму-“субъекту”, через дедукцию и свободные ассоциации.

В соответствие с фундаментальным различием входного материала и методов его инъективной обработки в сознании, будет субстанционально различаться и выходной продукт: инъект-логос первого /”структуралиста”/ это предикат о субъекте, природо-детерминированный по преимуществу, а инъект-логос второго /”деконструктивиста”/ – предикат об объекте и по преимуществу гнозис-детерминированный. /Очевидно, что на основе подобной раскладки базисных понятий философии, возможно не только совершенно новое понимание или реформа-“деконструкция” знания, но и “структуализация”-протогенезис совершенно иных понятий, категорий или философем – “дуализм”, субъективный и объективный “идеализм” /в том числе, “материализм”/, понятие “субъективного” и “объективного” бытия, времени сущего и много другого./.

Очевидно также, что успех диалектического сближения синтезируемых и новых представлений как со стороны /1/ субъекта /материи, субстрата, предмета или подлежащего /upo-keimenon/ - amorfoV uliV/ так и со стороны /2/ объекта /меры, эталона, парадигмы и противолежащего /anti-keimenon/ - logoV morfoi/, в значительной степени будет зависеть от качеств изначальных базисных представлений об объекте или субъекте той или иной науки, для которых мы могли бы провести анализ её базовых или проблемных категорий, чтобы получить качественно более точные и несмешанные значения /3/ инъекта /предиката, нового знания, актуального /enteleceia/ представления/.

В качестве иллюстрации приведем креативную Таблицу не дуальной, тригонной логики автора в применении к некоторым наукам:

                                                                       Москва – Алма-Ата, 1992 г.